Приказ от 28 сентября 1941 г.

Почему-то мне казалось, что эта история известна всем, причём сразу, с молоком матери. К сожалению, мои соотечественники – американцы совсем не знакомы с ней.

Может она хорошо известна тем кто родился и живёт в Киеве? Я надеюсь, что группы киевских школьников приходят на угол ул. Мельникова (также – Мельника) и Дегтярёвской (советское название –  ул. Пархоменко). Там они узнают, что 29 сентября 1941 года на этот перекресток (рядом со станцией метро “Лукьяновка” и рынком) пришли 33771 евреев, держа в руках немецкий приказ, напечатанный на тонкой бумажонке. Люди пришли с вещами, ожидая что их увезут из Киева. Куда? Может в Палестину, может ещё куда…

Потом школьники пройдут пару километров по ул. Мельникова. Тут люди медленно продвигались в колоссальной очереди. С левой стороны, возле магазина “Сильпо”, они увидят место, где тысячи людей регистрировались, оставляли вещи и… раздевались до гола. Затем, школьники перейдут на правую сторону улицы и через 800 метров остановятся у обрыва, где в людей стреляли из пулемётов. За два дня убили почти всех, чудом выжило 29 человек.

Это место называется Бабий Яр, там стоит бетонная менора, часовня, и три металлических креста с надписью “На этом месте убивали людей в 1941. Господи упокой их души”. Если вы желаете пройтись минут 40 – вот вам карта.

Итак, 30 сентября 1941 г. жиды города Киева были уничтожены, но это только начало нашей истории. До ноября 1943 года здесь было убито ещё 100 – 150 тысяч человек: военнопленных, цыган, партизан, душевнобольных, заключённых… Сколько? Точно никто не знает…

Ну, хоть теперь конец? Нет, 13 марта 1961 года десяти метровая лавина воды, глины и человеческих останков прорвала земляную дамбу и обрушилась на район Куренёвка, возле стадиона “Спартак”, похоронив под собой около 2 тысяч человек. Мне тогда исполнилось 6 месяцев и мы жили на Подоле, в трёх километрах от катастрофы. Отец в тот понедельник работал на второй смене и с утра понёс меня посмотреть на происходящее. Интересное место, не так ли?

Чуть севернее по ул. Кирилловской (ул. Фрунзе), возле Птичьего Рынка и Петропавловской церкви, жил другой паренёк. Звали его Анатолий Кузнецов и в 1941 году ему исполнилось 12 лет. Кузнецов был мальчиком любопытным, всё хотел увидеть своими глазами, а потом – записывал свои впечатления. Он был свидетелем взрывов на Крещатике 24 сентября 1941 г. и Киево-Печерской Лавры 3 ноября, он стоял среди евреев в очереди на ул. Мельникова, он даже побывал в конторе гигантского Сырецкого концлагеря (западная сторона ул. Елены Телиги).

После войны Толик танцевал в балете, строил различные ГЭС, стал писателем. В 1966 г. он сумел опубликовать малую часть своих детских воспоминаний в трёх номерах журнала “Юность” под названием “Бабий Яр, Роман-Документ”. В 1969 г. Анатолий Кузнецов “выбил” себе командировку в Великобританию и стал невозвращенцем. С собой он взял фотоплёнку оригинала “Бабьего Яра”. Мне посчастливилось приобрести и прочитать первое издание полного варианта книги (Лондон, 1972 г.), что и вдохновило меня написать эту статью.

Про Бабий Яр я узнал совсем ребёнком. Так получилось, что я родился всего 19 лет после издания приказа “Все жиды города Киева…”, в дряхлом домике на Подоле, совсем недалеко от злополучного перекрёстка на Лукьяновке. В моей семье довольно часто звучала фраза “Наши родственники ушли в Бабий Яр”. Я никак не мог понять: зачем ушли, почему не вернулись? Потом, уже взрослым, я слышал точно такое же выражение от других киевлян. Заметьте, никто не говорил: “Их убили”, а просто “Они ушли”.

Ещё я часто слышал от своих: “Дедушка не хотел эвакуироваться. Он жил при немцах в 1918 году и отзывался о них очень хорошо”. Кроме того, до 22 июня 1941 г. немцы (они же: гитлеровцы, фашисты, нацисты) были друзьями, партнёрами и союзниками Страны Советов. Роль врагов тогда играли поляки. японцы, британцы и финны.

В 1941 году мир ничего не знал о приближающемся Холокосте, даже сами нацисты в то время ещё не определились как “окончательно решать” еврейский  вопрос. Ещё не были построены лагеря смерти, не было массовых казней, газовых камер, и т.д. Катастрофа началась буквально со дня вторжения Германии в СССР. Не имея никакой информации, “жиды города Киева” искренне верили в то, что “цивилизованные европейцы” их просто перевезут в другую страну. Вот они и пришли на Лукьяновку с самым необходимым и дорогим. Уже возле самого урочища люди услышали пулемётные очереди и крики, которые глушили дизельные двигатели и громкоговорители. Тогда было уже поздно.

Для Анатолия Кузнецова Бабий Яр – это имя нарицательное, это трагедия миллионов, оказавшихся зажатыми между двумя монстрами, которые вгрызлись друг в друга в смертельной схватке. Это трагедия сталинской коллективизации, Голодомора, продразвёрсток и ГУЛАГа. Это трагедия людей, которые жаждали освобождения от гнёта одного диктатора, а оказались под смертельным гнётом другого.

Бабий Яр – это нищета, безотцовщина, голод, жизнь в землянках, туберкулёз, хлеб из опилок, и колбаса из человеческого мяса.

Бабий Яр – это огромное здание с “расстрельными” подвалами на Владимирской 33, в котором “работало” НКВД, Гестапо, ГБ и МВД.

Бабий Яр – это киевляне, которые “сдавали” евреев за вознаграждение, грабили стоящих в “очереди” на ул. Мельникова, занимали их квартиры и ещё те, кто спасал соседей, рискуя своей жизнью.

Бабий Яр – это сотни тысяч красноармейцев, предательски брошенных Ставкой в Киевском Котле. Большинство из них умерли от голода в Дарницком концлагере. А ещё, это динамовцы, которые победили в Матче Смерти на стадионе “Старт” и были расстреляны в Сырецком концлагере.

В 2012 г. мне посчастливилось вернуться в Киев во время провождения Чемпионата Европы по футболу. Со мной была группа друзей из Америки и Италии, и мне довелось поводить их по Киеву, рассказывая много историй. Посетили мы и Бабий Яр, постояли у памятников, заглянули вниз с обрыва. У друзей была масса вопросов, ответы на которых уходили всё глубже и глубже в запутанные дебри истории, культуры, отношений и всего остального. Часто мне приходилось заканчивать свои объяснения фразой: “Это очень сложно” и друзья уже начинали подшучивать надо мной.

Так вот, Бабий Яр – это “очень сложно”!

Игорь